Что было раньше — яйца или война? Игорь Липсиц о плачевных экономических итогах 2023 года

Люди тратят и кредитуются как в последний раз

Хотя населению весь год говорили, что все спокойно и нормально, к концу года люди начали подозревать, что дела идут совсем не так, а продолжаться это будет долго. Компания «ИнфоМ», которая по заказу Центробанка опрашивает население, в конце осени зафиксировала скачок инфляционных ожиданий: россияне в будущем году ждут роста цен не менее чем на 14%. Люди встревожились, потому что поняли: отдельные повышения цен — это не эксцессы, а признак того, что Россия опять возвращается к высокой инфляции. Это сигнал тревоги для Центробанка, который повысил ключевую ставку до 16%. ЦБ все время пытается держать этот показатель выше ожидаемой инфляции, чтобы ограничивать доступность кредитов под покупки и, напротив, поощрять внесение денег на депозиты. Предполагается, что это может предотвратить на рынке слишком быстрый рост «горячей» денежной массы, разгоняющей инфляцию.

Более того, некоторые финансовые аналитики уже говорят, что 16% — это не предел, ЦБ поднимет ключевую ставку до 17% и будет держать ее уже на этом уровне. Только так удастся сделать потребительское кредитование слишком дорогим для населения России, которое последние месяцы закупалось как будто на всю оставшуюся жизнь.

«Во всех сегментах рост выдач кредитов за 9 месяцев 2023 года превышает выдачи аналогичного периода 2022 года более чем на 55%. Объем выдач ипотечных кредитов составил 962,1 млрд рублей. Это максимум за всю историю наблюдений. Показатели сентября 2023 года на 12% выше августа 2023 года и на 84,8% выше сентября 2022», — показывает исследование.

Такое поведение имело основания, потому что государство вкачивало деньги в экономику в связи с военным производством и выплатами семьям военнослужащих. С начала 2023 года до 1 сентября объем денежной массы в стране увеличился на 7,72 трлн руб. (+9,4%). К 1 сентября годовой темп прироста наличных денег достиг 28,9%. Это максимум с 1 марта 2021 года — тогда показатель составлял 29,6%.

Вот этот рост денежной массы и подтолкнул рост экономики. Есть эксперты, которые считают, что, увеличивая денежную массу, ты автоматически гарантируешь экономический рост, но это работает лишь на коротком горизонте времени. Потом рост начинают тормозить другие факторы, включая инфляцию, которую сама эта накачка деньгами и породила.

Сейчас, правда, рост денежной массы тоже начинает замедляться. В мае она (измеренная через агрегат М2, в который включаются наиболее ликвидные денежные средства страны) выросла на 22% в сравнении с предыдущим годом, а к осени темп роста снизился до 14%. Иными словами, первый бюджетный импульс (времени перевода экономики России на военные рельсы) уже ослабевает, но он успел запустить разгон инфляции и инфляционных ожиданий, который теперь и пытается погасить ЦБ.

Когда доходы растут у богатого человека, уже давно вполне способного свести концы с концами, он помещает прирост на депозит, покупает ценные бумаги или золото, и эти деньги не давят на потребительский рынок. А когда деньги получает бедный человек, рабочий или член семьи мобилизованного, он начинает их тратить, пока они не обесценились, — люди ведь уже поняли про инфляцию.

В уходящем году всплеск потребительского спроса был именно потому, что люди пустились покупать бытовую технику, автомобили, брать ипотеку. Это так называемые горячие деньги, то есть они моментально оказываются на рынке и подталкивают инфляцию из-за опережения роста спроса по отношению к товарному предложению.

А что санкции?

Санкции, наложенные на Россию, оказались не так эффективны, как планировалось, но тем не менее они работают. Российская банковская система мучается из-за сложных проводок денег. Какие-то иностранные компании, может быть, и готовы продавать что-то невоенное, но как заплатить? И они начинают уходить с российского рынка не потому, что это прямо запрещено, а потому, что возникают безумные проблемы с вывозом выручки из России, полученной изначально в рублях. Получается, что проще в Россию не продавать. Так санкция и срабатывает.

Потолок цен на нефть Россия научилась обходить, хотя и опасным путем. Она закупила около ста старых греческих танкеров и возит нефть ими. Часть дохода от ее продажи идет на покрытие затрат самой же России на доставку нефти. Страховать надо тоже самим — в Европе теперь нельзя. Поэтому сказать, что нефтесанкции работают на 100%, нельзя, но некоторое сокращение доходов России они смогли породить. И главное, теперь у России всего два покупателя нефти: Индия и Китай. Они приобретают более 90% нефтеэкспорта, а значит, условия продаж диктовать могут они, а не российские нефтяные компании

Санкции — это война, а война не состоит из одного сражения, это долгая кампания. Запад совершил несколько ошибок, увидел это, и теперь США и Европа пытаются повысить эффективность санкций. Например, упоминавшиеся сто танкеров уже вычислены и за ними начали охоту. Возможно, поэтому сейчас у берегов Индии стоят шесть танкеров, а в порт их не пускают.

Так что, похоже, санкции будут отлаживаться, а их болезненность для России — возрастать.

Куриные яйца как зеркало российской экономики

Медийная и обывательская паника вокруг подорожания куриных яиц возникла не на пустом месте. В России инфляция частично монетарная, то есть денег из бюджета вливается очень много и денежная масса растет. Но есть и инфляция издержек. Есть два типа кур: мясные и несушки. Несушки выращиваются из инкубационных яиц, немалая часть которых поставляется из-за рубежа. До недавнего времени основным поставщиком были Нидерланды, теперь их сменила Турция. Из других стран везут инкубационные яйца, выводят кур, а те несут яйца, которые продаются в. магазине. При этом сама курица не размножается. Это специально генетически устроено так, чтобы импортер не мог у себя размножать эту птицу, а каждый раз покупал генерации яиц у зарубежных поставщиков.

Тем временем рубль обесценивается, а значит, чтобы покупать инкубационные яйца за валюту, надо поднимать цены на снесенные несушками столовые яйца. Правительство клялось решить эту проблему: Россия сможет выйти на полное самообеспечение инкубационным яйцом к 2024 году, сообщила зампредседателя правительства Виктория Абрамченко. Но вот сообщение от 19 декабря 2023 года: «Предприятие ООО „Ломанн Бридерс Рус“ Челябинской области получило право на импорт суточных цыплят и инкубационных яиц из США, Евросоюза, Бразилии, Австралии и Канады».

Кроме того, для борьбы с эпидемиями на птицефабриках в корма нужно добавлять импортные антибиотики. В придачу нужны специальные премиксы, добавки для повышения усвояемости и продуктивности. Плюс рост цен на бензин и дизтопливо. Плюс люди уходят на войну, а оставшимся надо повышать зарплату, чтобы они не уехали с птицефабрики работать на патронный завод.

Даже проправительственные эксперты согласились с тем, что яйца подорожали не в результате вредительских манипуляций с рынком, а потому, что у и без того малоприбыльной отрасли не было резерва прибыли и при росте затрат пришлось повышать цены. И это часть ответа на вопрос, работают ли санкции.

А на вопрос, что было раньше — курица или яйцо, — ответ такой: сначала было яйцо из Нидерландов, а теперь, на горе российскому птицеводству, столовые яйца повезут уже из Турции и Азербайджана.

Опасный рост ипотеки

Пока ЦБ пытается гасить инфляцию, правительство одновременно играет против Банка России, надеясь в 2024 году придать экономике второй бюджетный импульс. Это заложено в уже утвержденный бюджет, где предусмотрена сумма доходов (и расходов соответственно) аж на 22% бо́льшая, чем в 2023-м. Иными словами, одно государственное ведомство пытается тушить пожар инфляции, а другое — подливает в огонь бензин бюджетных ассигнований.

Но ситуация эта очевидна и самим госчиновникам, а потому они уже пытаются закрутить какие-то из кранов, через которые до сих пор вливались дополнительные госденьги в экономику России. Один из таких кранов — программа льготной ипотечной поддержки населения (предоставление кредитов на покупку жилья с поддержкой государства по ставке ниже рыночной). Эта программа была запущена еще в 2019 году и существенно расширена во время ковида, чтобы строители не остались без работы. Пандемия закончилась, а поддержка продолжалась и породила на рынке жилья пузырь цен, о котором Банк России не уставал говорить.

С 2020 года стоимость жилья в новостройках в России выросла на 80%, а на «вторичку» — на 51%. Какая в России инфляция? По новому жилью — 80%, а по «вторичке» — 50%. Это помогло строительному комплексу, но создало при этом завышенные цены. Что опасно, так как если начнут банкротиться девелоперы, то вслед за ними начнут оказываться в кризисе банки, которые их кредитовали. А ведь средств на исправление ситуации массового банкротства у ЦБ просто нет: резервы Агентства страхования вкладов достаточны для гашения локальных пожаров, а при массовых банкротствах средства придется в это Агентство вливать уже Банку России. Но тогда ЦБ уподобится Минфину и начнет наращивать денежную массу и усиливать инфляцию, с которой он же и борется!

Именно поэтому и предпринимается попытка как-то этот пузырь аккуратно сдуть — лишь бы он не лопнул со страшным треском, породив экономический и банковский кризисы. Это новая ситуация на российском рынке недвижимости, который до сих пор жил в постоянной вере в то, что россияне жилье покупали, покупают и будут покупать. И по любой цене!

Ограничение льготной ипотеки — это попытка не допустить взрыва в той части денежного мира, которая связана со строительством. Все ведь помнят страшные истории кризиса на рынке недвижимости Японии в 90-е или обвала рынка недвижимости в США в 2008 году. Чем свертывание льготной ипотеки обернется для строительного комплекса и банков России, которые кредитовали запуск огромного числа строительных объектов, мы скоро увидим.

Пессимизм бизнеса

У бизнеса с банками другая история отношений, девиз которой: «Кредитами заранее на всю жизнь не напасешься». Дорожающие кредиты — это угроза стабильности бизнеса. Очередной опрос о настроениях российского бизнеса показал, что предприниматели стали смотреть в будущее куда как менее оптимистично, чем еще несколько месяцев назад, когда владельцы и топ-менеджеры компаний говорили о грандиозном будущем, планах инвестирования, расширении производства, росте числа работников. Экономисты на это смотрели с ужасом: «Вы не понимаете, что происходит в экономике?» Нам отвечали: «Это вы не понимаете. Мы — люди с земли, люди в реальном бизнесе. Мы лучше знаем, что в экономике России происходит. Пошла полоса роста! А вы, кабинетные экономисты, ничего не понимаете».

К концу осени выяснилось, что «кабинетные экономисты» понимали ситуацию и перспективы все-таки лучше. И к концу года оптимизма у российского бизнеса заметно поубавилось. Он стал все грустнее говорить о плохих перспективах и о проблемах, которые мешают ему жить и развиваться. В числе самых больших бед — рост стоимости заимствований, о чем говорят 32% опрошенных руководителей компаний. То есть треть российского бизнес-руководства говорит, что деньги настолько дорогие, что не подступишься. Удорожание денежных средств становится ограничителем экономического роста. При этом надо понимать, что ЦБ, пытаясь остановить инфляцию, неизбежно тормозит и экономический рост, да и просто импортозамещение.

Экономисты давно говорили, что так и будет: нельзя одновременно поддерживать экономику вливаниями бюджетных денег и при этом верить в то, что будет низкая инфляция. Этого не получается. И мы предупреждали, что придется выбирать, что делать, — бороться с инфляцией или поддерживать экономический рост. ЦБ выбрал борьбу с инфляцией, а это значит, что мы с вами увидим замедление экономического роста и сильное сокращение инвестиционных программ. А поэтому красивые лозунги про импортозамещение и бурный рост экономики становятся утопичными.

Мы понимаем, что люди еще находятся в экстазе и пытаются брать кредиты, а вот бизнес уже понял, что кредиты становятся неподъемными и приходится тормозить. То есть люди берут кредиты и пытаются предъявить больший спрос на товары, а бизнес, который должен в ответ создать бо́льшую товарную массу, уже успокоился насчет роста и поник головой. При таких дорогих кредитах и, соответственно, инвестициях какой может быть экономический рост? Выжить бы...

Понятно, что государство на все это смотрит свысока и считает, что ничего страшного нет. Ну, подумаешь, дорогой кредит, дадим инвестиции. Но тогда возникает вопрос: откуда они возьмутся? Иностранные инвесторы ушли и вряд ли вернутся. Российской фондовый рынок фактически схлопнулся — там теперь преимущественно мелкие инвесторы, физлица, все еще верящие, что смогут тут разбогатеть. На пятерку крупнейших российских эмитентов акций приходится почти 50% ликвидности и капитализации, на десятку — 65%.

Откуда же брать деньги?

Как уже сказано, американские и европейские инвесторы ушли, а китайские инвесторы просто не вкладывают — мы не находим никаких сведений о том, чтобы китайский бизнес приносил инвестиции. Есть небольшие ограниченные проекты, а именно перестройка ранее существовавших предприятий под крупноузловую сборку автомобилей. Например, из Калуги пришла информация, что там режут «болгарками» оборудование Volkswagen и на это место ставят оборудование для сборки китайских автомобилей. Это и есть максимальная инвестиционная активность Китая. Так что иностранных инвестиций не будет, разве что российские граждане вернут деньги из иностранных юрисдикций в рамках процесса «возврата блудных сыновей» — редомициляции.

И здесь возникает интересный, но пугающий проект массированных инвестиций государства. Сначала была идея о том, что государство должно инвестировать в российскую экономику. С этим в правительство пришел Андрей Белоусов, отнюдь не либертарианец, а скорее государственник кейнсианского толка. У него еще в 2018 году была идея о том, что нужно обобрать крупные компании, отнять их у них 350–500 млрд рублей «сверхдоходов» и вложить в крупные государственные программы вроде нацпроектов, чтобы запустить мотор российской экономики.

Изначально он хотел провести отъем у химической промышленности и металлургов. Тогда это не вышло. Но Белоусов пять лет носился со своим проектом. В итоге все получилось: налог на сверхприбыль ввели для всего бизнеса с годовой прибылью больше миллиарда рублей в 2022 году (причем без анализа причин получения такой прибыли: была у них особо выгодная конъюнктура рынков или нет, просто «большой — плати»). Это принесло Минфину в 2023 году 315 млрд рублей, но больше эту меру он обещал не применять.

Зато вдруг из тени перед президентом вышел министр Силуанов, который назвал невероятную цифру: они хотят добыть для государственных инвестиций 40 трлн рублей. Цифра, поражающая воображение! Откуда такие деньги? Оказывается, правительство начинает продвижение программы дополнительного пенсионного страхования, ДПС. Идея в том, что надо возродить схему добровольного пенсионного страхования, чтобы граждане сами отчисляли деньги под прирост пенсии, а государство будет их за это поощрять и доплачивать. Правительство решило, что население уже не помнит, как заморозили их пенсионные отчисления, и что на одном и том же трюке его легко развести снова. И вот они вновь предлагают, чтобы люди несли деньги в пенсионные фонды, а государство им за это будет давать налоговые льготы. И все будет прекрасно!

Когда об этом шли разговоры в начале года, Силуанов говорил, что они надеются привлечь 2 млн человек и собрать так примерно 300 млрд рублей. При этом в России 83 млн трудоспособного населения. И вдруг в декабре Силуанов говорит президенту уже не о 300 млрд, а о 40 трлн рублей (не уточняя, за какой срок такие средства предполагается собрать). Ошарашенные эксперты начинают вглядываться в стократный прирост целевых значений, и тут выясняется много пикантного.

Оказывается, Силуанов имеет в виду, что объем депозитов населения в коммерческих банках России как раз составляет более 40 трлн рублей, и именно эти средства министр финансов и считает своей будущей добычей. Иными словами, Силуанов аккуратно объявил, что правительство постарается убедить граждан забрать эти 40 трлн своих депозитов из коммерческих банков России и направить их в негосударственные пенсионные фонды, которым будет разрешено на эти деньги только покупать облигации федерального займа Российской Федерации. На мой взгляд, это восстановление системы принудительно-добровольных изъятий по облигациям. Пока здесь нет принудительности — только добровольность, но когда речь идет о 40 трлн рублей, то есть смысл сомневаться.

Пресловутые 40 трлн рублей держат самые богатые граждане России — около 20% населения, а 80% населения никаких сбережений не имеет. Опросы показывают, что большинство населения, потеряв работу, сможет прожить на «заначку» где-то от месяца до трех. Насколько богатые россияне заинтересованы в дополнительном пенсионном страховании? Эти люди старость обеспечивают иначе. Потому они и богатые, что недоверчивые.

Силуанов говорит, что они дадут бо́льшую сумму государственного страхования, чем у банков: вместо 1,4 млн будет 2,8 млн руб. Плюс некие налоговые вычеты по НДФЛ — для серьезного владельца крупных сбережений маловато. Есть подозрения, что если богатые россияне откажутся отдавать деньги, то государство сделает это принудительно, по схеме, которая просматривается, но я не хочу подсказывать.

Так что это звоночек, что государство медленно движется к добровольно-принудительному отъему всех депозитов из банков в пользу перекачки их в облигации федерального займа. Становится понятно, как государство собирается финансировать долгую военную кампанию.