Министр иностранных дел Сергей Лавров во время выступления на встрече с преподавателями и студентами МГИМО похвастался, что санкции, введенные против России после полномасштабного вторжения в Украину, не отразились на российской экономике.
«Это чистая статистика, тут анализ особый не нужен. Нам предрекали после начала специальной военной операции крах экономики, полную изоляцию, превращение страны и ее руководства в изгоев. Статистика западных банков, включая Всемирный банк, говорит о том, что Россия по паритету покупательной способности стала четвертой экономикой мира после США, Китая, Индии. И крупнейшая экономика в Европе по тому же критерию», — передает слова Лаврова «РИА Новости».
Российские официальные лица не в первый раз пытаются с помощью паритета покупательной способности (ППС) доказать, что российская экономика процветает. Наиболее часто этим занимается Владимир Путин, использующий ППС и чтобы показать экономические достижения России, и чтобы отметить превосходство стран-членов БРИКС над G7.
В действительности же ВВП по ППС — маловажный показатель, который не отражает реальное положение дел в экономике, а лишь используется экономистами в отдельных случаях. Финансовый аналитик и аудитор Никита Митрофанов писал:
«Есть определенная хитрость в ВВП по ППС. Показатель может быть высоким в стране с плохой или слабой экономикой, если в этой стране цены на товары и услуги низкие по сравнению с базовой страной. Например, Индия имеет 3-е место по этой метрике, но это одна из слабейших стран с точки зрения ВВП на душу населения, что показывает большое население и неравенство в распределении доходов.
Чтобы проводить качественный замер экономики разных стран, нужно сравнивать её с другими комплексно. По обычному ВВП, ВВП на душу населения, ВВП по ППС, индексу человеческого развития (ИЧР), индексу счастья (ИС) и индексу социального прогресса (ИСП)».
Владимир Милов в программе Александра Плющева Breakfast Show объяснял значение этого показателя так:
«Это очень узкая академическая штука для ученых, которая к реальной жизни отношения не имеет. <…>
Паритет покупательной способности — это такая базовая потребительская корзина, типа там помидоры, огурцы, картошка, то есть, условно говоря, еcли вы в своей Сьерра-Леоне получаете доллар в неделю, но на этот доллар вы можете столько бататов закупить на рынке, что вам, в принципе, хватит поесть. Вот эта штука и называется паритет покупательной способности.
Например, чтобы вы поняли сразу, по этому ППС, если пересчитать ВВП, то Украина опережает Португалию и Норвегию. <…> Это значит, что ППС страны с высокими ценами как бы опускает искусственно, а страны с низкими ценами… Считается, что если вы можете наесться помидорами дешевыми, то значит, вы богатая экономика.
То есть эта штука нужна для очень узкого академического анализа, сопоставления уровней жизни, но для оценки размера экономики и ценности того, что вы производите, она совершенно не годится. Просто зайдите, наберите там PPP GDP — таблицу стран по ВВП по ППС, — вы увидите, что африканские бедные страны будут становиться большими, потому что там на доллар можно закупиться бататами так, что хватит на год».
Проблемы в российской экономике уже признают глава Сбербанка Герман Греф, глава Минэкономразвития Максим Решетников, российские и зарубежные экономисты и даже лояльные СМИ.
Недавно на брифинге в рамках Восточного экономического форума (ВЭФ) Греф заявил, что второй квартал 2025 года можно расценивать как «техническую стагнацию» российской экономики.
«Охлаждение продолжается, мы это видим по темпу роста ВВП. Второй квартал практически можно рассматривать как техническую стагнацию. Июль и август показывают достаточно явные симптомы того, что мы приближаемся к нулевым отметкам».
В интервью в кулуарах того же ВЭФ Решетников также сообщил о том, что российская экономика «охлаждается быстрее, чем ожидалось». Ситуацию на рынке кредитования он охарактеризовал как «сложную».
«По темпам роста корпоративного кредитования видно, насколько у нас охлаждается кредитование и юридических лиц, и физических лиц. В общем и целом мы идем там существенно ниже тех оценок, которые были у нас, и по нижней траектории тех оценок, которые были у Центрального банка. Мы видим ситуацию как достаточно сложную», — цитирует министра ТАСС.
Лояльные российской власти «Известия» в начале сентября подсчитали, что почти треть российских компаний оказались убыточными в первой половине 2025 года — это максимум с пандемии.
«Если в последние годы доля предприятий в минусе снижалась, то сейчас тренд развернулся: потери зафиксировали 19 тыс. организаций. Основные причины — дорогие кредиты, слабый спрос, рост налогов, санкции и увеличение издержек, в том числе на фоне повышения зарплат. Сильнее всего пострадали угледобывающие компании, а также бизнес в сфере ЖКХ, перевозок и научных исследований», — описывает издание трудности российской экономики.
Главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова пишет в своей статье в Forbes:
«Тональность экономических новостей к началу лета стала крайне негативной, чтобы не сказать панической. Ключевые индикаторы ухудшения ситуации, на которые часто ссылаются, — это снижение ВВП <…>, падение импорта на 3% (год к году), снижение продаж автомобилей на 26% за тот же период (год к году), а также замедление кредитной активности компаний. Кроме того, по опросам, резко ухудшились настроения бизнеса. Создается впечатление, что экономика вошла в штопор и срочно требуются меры поддержки».
Действительно, из статистики Росстата видно, что ВВП в первом квартале 2025 года снизился по сравнению с четвертым кварталом 2024-го — примерно на 0,5%. Во втором квартале экономика показала пусть небольшой, но рост, избежав технической рецессии (т.е. cнижения ВВП два квартала подряд), которую предрекали экономисты. Однако рост в годовом выражении оказался даже ниже того, который предрекал Центробанк (обычно, наоборот, дающий пессимистичные прогнозы). Как видим, «чистая статистика», на которую ссылался Лавров, чтобы доказать экономическую мощь России, на самом деле работает в обратную сторону.
Директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев в своей колонке в Forbes недвусмысленно пишет, что ослабление российской экономики — это хоть и запоздалое, но влияние санкций:
«Можно сколько угодно хвалиться успешным преодолением санкций, но очевидно, что это достижение не бесплатно. В отличие от периода до 2022 года российская экономика опутана невидимой паутиной дополнительных санкционных издержек: логистических, технологических, расчетных, конца и края которым не видно. Неслучайно малейший новостной намек на приближение каких бы то ни было политических договоренностей мгновенно толкает отечественный фондовый рынок вверх».