Политический тестостерон. Леонид Радзиховский к юбилею Ельцина сравнивает его с Лжедмитрием, Лениным и Навальным

Писать статью к 90-летию Ельцина легко и скучно. «Развалил СССР!» — «Нет, спас от кровавого распада». «Создал номенклатурно-бандитский паразитический капитализм» — «Нет, сделал максимум реального в тех условиях». «Расстрелял демократию» — «А если бы его расстреляли макашовы, то была бы демократия?», «Лже-выборы-1996» — «Фальсификации не доказаны, а что СМИ были на стороне Ельцина, так не столько за деньги, а просто они и правда не хотели победы Зюганова». «Таня-Валя имели откаты с „приватизации“ Сибнефти» — «Они самостоятельные люди, это их проблемы». «Пьяница!» — «Русский человек! Да еще и в стрессе».
«Дирижировал оркестром» — «Может, у него была такая мечта детства?». «Посадил нам на шею Путина» — «Путин до 2007 (при жизни Ельцина) был отличным президентом. Уж точно не хуже, чем «группа Лужкова» — другие кандидаты на власть».

В общем, эта сицилианская защита расписана за 20 лет на 10 ходов вперед, а новых плодотворных дебютных идей ни от черных, ни от белых не видать. Однако как раз сейчас, к 90-летию Ельцина, жизнь, панимашь, подбросила новые краски. Сегодня естественно сравнивать Ельцина с Навальным. Возможно, это даст новый ракурс в восприятии юбиляра? Здесь сразу рисуется ряд: Лжедмитрий-Ленин-Ельцин и примкнувший к ним Навальный. Общее очевидно: в цари в обход системы — ударной возгонкой, рывком.

Конечно, Ельцин не совсем Лжедмитрий, а нечто среднее между ним и Годуновым, не только из-за имени. Годунов пришел к власти, с одной стороны, по правилам системы, с другой стороны — вне существовавшей династии Рюриков. Так и Ельцин: с одной стороны, легитимно, еще при советской власти избран председателем ВС РСФСР, собственно им же и остался (только бренд сменил на президент). С другой стороны, де-факто триумф Ельцина состоялся, конечно же, вне и вопреки системе. Причем ЕБН был куда в большей мере революционером, чем Годунов.

Если революционера Ульянова делала отнюдь не царская власть, а только он сам, то Ельцина поднимала КПСС. Сперва своей дурацкой борьбой с ним — таким образом они сотворили народного героя из номенклатурного барона (хотя, конечно, не совсем заурядного), почти убили (эпизод с попыткой самоубийства в 1987-м), а потом — они (КПСС) просто отступали, без боя сдавали окоп за окопом — и вход для Ельцина был свободен. Это очень похоже на Лжедмитрия — сперва сотворили героя (убийство или миф о нем), а затем, при реальном соприкосновении откатывались почти без боя, и так до самого Кремля. Русский архетип.

Похоже ли это на историю Навального? Пока что да. Конечно, сперва борьба (высшая ее стадия — безумное отравление, почти убийство), потом — неумение держать ответный удар, явный страх «и жалкий лепет оправданья» ( я имею в виду историю дворца в Геленджике). Конечно, кому-то все это кажется не вполне убедительным, так и Лжедмитрию далеко не все верили, и Ленина не принимали, а уж против Ельцина всегда было полстраны. Бунтовщики, как всегда и везде, берут не числом, а уменьем. С ними редко бывает арифметическое большинство, на их стороне пассионарное меньшинство (прежде всего молодежь), те, кто реализуется в этой борьбе и создает бренды и тренды уже для всего общества. И их покорно принимает равнодушное большинство.

Популизм — родовая черта всех революционеров: борьба с привилегиями, взятками, несправедливостями жизни — это их хлеб насущный. «Тоска смотреть как мается бедняк/ И как шутя живется богачу». В прежние времена этого было довольно, но в наше законопослушное время этого мало, надо еще как-то легитимировать безусловную классовую ненависть и жажду справедливости. Поэтому речь и ведут не просто о кричащем неравенстве самом по себе, но о незаконных (или полузаконных) способах его приобретения. О привилегиях, не прописанных ни в одном законе, — в 1980-е, откатах и взятках — в наши дни. Ну и, конечно, на контрасте кепка Ленина, «москвич» Ельцина, квартира в Марьино Навального.

А что же лозунги? Никаких особенных лозунгов не было: Лжедмитрий, правда, обещал вернуть Юрьев день, отмена которого злила крестьян. Ленин сыпал «социалистическими программами» как из мешка — да кто эту заумь слушал! Зато его гениальные пиаровские лозунги были проще не придумаешь: «Мир. Земля. Хлеб».

Ельцин слоганы старался не конкретизировать, ведь это многих могло отпугнуть. Выбирал общее-безусловное: все ту же борьбу с привилегиями, общий «антикоммунизм», самый ходкий товар в советских очередях девяностых. «Кто виноват» — звучало громко, «что делать» — расплывчато. Рынок — еще куда ни шло, а вот капитализм — это слово было для ЕБН табу. Ведь фактически окружавшая его толпа осталась идеологически в 1921 году, в Кронштадтском восстании, с его лозунгом «Советы без коммунистов». Последние два слова Ельцин говорил громко, первое — зажевывал.

Навальный тоже не тормозит на конкретике. Я не собираюсь здесь разбирать его программу, само собой она есть, и вполне себе подробная, но для массового потребителя (а только он имеет значение) есть «Не врать и не воровать», а если кому надо подробнее, держите «расширение прав регионов», «честный суд», помощь бизнесу и его клиентам. «Детям — мороженое, бабе — цветы». Очарованные дети и бабы не пристают с уточнениями и разъяснениями. Зрителю вестерна важна не логическая связность, а энергия действия.

Главная же черта успешных бунтовщиков (отличающая их от неуспешных) — не бумажные программы, а ощущение воли к власти, которое от них исходит. Политический тестостерон. «Говорил как право имеющий, а не как книжники и фарисеи». Это ощущение, этот миф имеет решающее значение. И, конечно, загнать противника в лузу «твари дрожащей». Впрочем, если исторический ветер бьет в спину бунтовщику, то одновременно он дует в лицо власти, и она сама, оступаясь и хватаясь руками за пустоту, скользит к этой лузе.

Перечисленные выше Ланцелоты/Дон Кихоты были сильны в штурме мельниц власти. А что потом? Как обстоят дела с последующим управлением? Об этом пусть без конца спорят историки, простые критерии падения власти есть, но столь же ясных показателей успешности/провальности управления не существует, смотря с какой идеологической колокольни глядеть.

Упоминая Навального, я меньше всего собираюсь оценивать его шансы стать еще одним победоносным Лжедмитрием в их общем революционным строе. Статья не о нем, а о Ельцине. Но мне кажется, что естественный способ не просто вспомнить прошлую дату, а попытаться пережить остроту момента — это вписать ЕБН в сегодняшний кипящий контекст, тогда мы обсуждаем не юбилей умершего 14 лет назад дедушки, а живого политика «и Ельцин такой молодой, а Август — всегда впереди!».

Конечно «всегда» — это до тех пор, пока смена власти в России остается вариантом разрыва, а не обычным, рутинным, обязательным, шоу.