Диктовать свои миропорядки. Китай делает заявку на ключевую роль в новом мироустройстве

Available in English

Ровно двадцать лет назад мой коллега, который в то время был сотрудником по связям между Программой развития ООН (ПРООН) в Пекине и Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), сетовал на утомительную обязанность посещать, как он выразился, «совершенно бесполезные заседания ШОС и банкеты, на которых в основном присутствовали дипломаты на пенсии».

Тогда, в 2005 году, ШОС была не более чем сноской на полях мировой истории: в организации было шесть стран-членов, низкий приоритет даже для Китая, и повестка, строго ограниченная борьбой с «силами трех зол» — терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Участие Москвы было скорее формальным, а амбиции Пекина сводились к тому, чтобы укрепить сотрудничество в сфере безопасности со своими центральноазиатскими соседями. ШОС долгое время была удобным прикрытием, призванным успокоить соседей, которые были обеспокоены ростом Китая, но не более того.

В течение следующего десятилетия организация ограничивалась проведением совместных антитеррористических учений, консультациями по пограничным вопросам и обменом разведданными. В России, странах Центральной Азии и даже в Китае мало кто ожидал, что ШОС перерастет в нечто большее, чем региональный форум по вопросам безопасности.

Первый значимый шаг был сделан лишь в 2017 году, когда в организацию вступили Индия и Пакистан. Это было смело, но рискованно. Их ожесточенное соперничество и традиционная ориентация Москвы на Нью-Дели могли привести к краху ШОС. Аналитики тогда предупреждали, что расширение может дестабилизировать организацию изнутри. Однако даже после кровавого индо-китайского столкновения в долине Галван в 2020 году Индия осталась в организации. ШОС выстояла, продемонстрировав удивительную для многих устойчивость.

В дальнейшем укрепление ее лишь ускорилось. В 2023 году к ШОС присоединился Иран, а в 2024 году — Беларусь. Сегодня организация объединяет 10 членов, двух наблюдателей и 14 партнеров по диалогу.

От Европы до Тихого океана

С географической точки зрения некогда скромный центральноазиатский клуб превратился в объединение, простирающееся от Тихого океана до Европы и Ближнего Востока. Его состав представляет собой пеструю мозаику: ядерные державы — Китай, Россия и Индия; страны под санкциями, такие как Иран; нестабильные соседи, включая Пакистан; а также богатые ресурсами республики Центральной Азии. Это разнообразие могло бы парализовать организацию, но в реальности, напротив, придало ей особую гибкость, сделав ШОС площадкой, на которой соперники всегда могут найти возможность для компромисса.

Саммит ШОС в Тяньцзине, прошедший в августе–сентябре 2025 года, стал наглядной демонстрацией того, насколько далеко продвинулась организация. Китай превратил встречу в тщательно срежиссированное медийное шоу, которому предшествовали месяцы подготовительных форумов, — обсуждалось все, от искусственного интеллекта и цифровой экономики до сельского хозяйства и международных отношений. В Пекине саммит окрестили «ШОС Плюс». Символом нового масштаба стало количество флагов — вместо привычных десяти были вывешены двадцать. Посыл был очевиден: ШОС больше не региональный клуб, а площадка с глобальными амбициями.

Си Цзиньпин использовал момент, чтобы представить «Инициативу глобального управления». В своей речи он назвал ШОС пионером «истинного многостороннего подхода» и подчеркнул, что организация олицетворяет «незападные» ценности — консультации и уважение суверенитета.

Ожидания перед саммитом в Тяньцзине были высокими. Наблюдатели прогнозировали, что Китай воспользуется саммитом, чтобы продемонстрировать институциональную зрелость, показать финансовые результаты и расширить символическое влияние за пределы своих членов. Многие ожидали прогресса в создании Банка развития ШОС, увеличения торговли в национальных валютах и намеков на дальнейшее расширение. Также были предположения, что Пекин выступит с «большой идеей», чтобы поднять ШОС на уровень глобального управления.

В итоге во всех областях результаты в целом соответствовали прогнозам. Саммит одобрил десятилетнюю стратегию развития, подтвердил работу по созданию Банка развития и согласился расширить двусторонние расчеты в национальных валютах — шаги, явно направленные на ослабление доминирования доллара США. «Инициатива глобального управления» была центральным элементом риторики, позиционируя ШОС как часть более широких усилий Китая по пересмотру правил международной политики.

В других областях результаты были более скромными. Надежды на прорыв в создании энергетических коридоров или в политике «зеленого перехода» не оправдались; риторика о взаимосвязанности превзошла содержание. Сотрудничество в области безопасности осталось ограниченным привычными обещаниями по борьбе с терроризмом и обмену разведданными, без новых механизмов.

Однако даже это было значимым: несмотря на напряженность между Китаем и Индией, враждебность между Индией и Пакистаном и продолжающуюся войну России в Украине, консенсус был достигнут. Для Пекина это было настоящей победой — доказательством того, что ШОС может функционировать как платформа, даже когда ее члены разделены в других вопросах.

Зачем ШОС Си Цзиньпину

Чего же тогда хочет Китай от этого партнерства? На самом базовом уровне он рассматривает ШОС как средство стабилизации своего стратегического окружения, включения соседних стран в рамки, соответствующие интересам Китая, и продвижения себя как источника институциональных инноваций.

В отличие от ООН или «Группы двадцати», ШОС — это пространство, которое Китай может формировать напрямую, без права вето со стороны Запада. Организация предлагает три уровня полезности: стабилизация безопасности в Центральной Азии, создание экономических коридоров, связанных с «Поясом и путем», и авторитет в установлении норм в дебатах по глобальному управлению.

Россия играет ключевую роль в этой схеме. Для Пекина Москва — не столько естественный партнер, сколько необходимый союзник. Военный вес России и ее статус в Совете Безопасности ООН придают ШОС политический вес, а отчуждение от Запада делает ее готовым партнером в экспериментах с расчетами в местной валюте, альтернативными банковскими структурами и координацией в энергетической сфере.

Китай, в свою очередь, предлагает России экономическую поддержку, которая сохраняет ее значимость в Евразии. Партнерство является симбиотическим, но асимметричным: ни одна из сторон не доверяет другой полностью, но обе видят явные преимущества в демонстрации единства в рамках ШОС. Нежелание Си поддержать войну России в Украине в совместном коммюнике красноречиво свидетельствует о пределах согласованности. Россия может быть соучредителем, но в сегодняшней ШОС она явно является младшим партнером.

Эта логика напрямую связана с более широкой игрой Китая с Соединенными Штатами. Вместо того чтобы открыто противостоять Вашингтону, Пекин стремится создать параллельные институты, которые подрывают доминирование США, предлагая незападным государствам надежные альтернативы. ШОС наряду с БРИКС и форумом «Пояс и путь» является частью сети организаций, через которые Китай может представлять себя в качестве центра незападного многостороннего сотрудничества.

Расширяя членство и углубляя функциональные повестки дня — финансы, цифровые стандарты, сотрудничество в области искусственного интеллекта, — ШОС подрывает претензии США на то, чтобы представлять «международное сообщество», и позиционирует Китай как архитектора другого мирового порядка.

Внутри Китая исследователи и политики описывают траекторию развития ШОС тремя способами. Во-первых, как процесс углубления институциональной структуры: переход от дискуссионного клуба к механизмам, имеющим реальный экономический вес, таким как планируемый Банк развития.

Во-вторых, как цивилизационный проект: воплощение «евразийских ценностей», таких как суверенитет и невмешательство, в противовес тому, что Пекин представляет как западный интервенционизм.

И в-третьих, как эксперимент в области прагматического постепенного развития: не союз в стиле ЕС или альянс в стиле НАТО, а гибкий центр, где государства могут сотрудничать выборочно, без строгих обязательств. В видении Пекина ШОС превращается не столько в жесткий блок, сколько в «сетевую платформу», расширяемую и поддающуюся изменению под руководством китайской дипломатии. И достаточно успешно.

Дорис Фогль, преподаватель Венского университета и профессор Школы политического прогнозирования ICEUR.
В осенне-зимнем семестре-2025/26 Дорис Фогль вместе с коллегами в Школе ведет десятинедельный онлайн-курс о новом мировом порядке. Подробнее