Бензиновый переворот. «Аль-Каида» измором берет столицу Мали и отбирает у Путина золотые шахты

Африканские друзья Путина

Летом 2023 года в Санкт-Петербурге Владимир Путин оправдывал перед участниками саммита «Россия — Африка» нападение на Украину и оккупацию ее территорий якобы нелегитимностью украинских властей, возглавивших государство, по словам Путина, «в результате переворота».

Возможно, тогда Путин до конца не понимал всей карикатурности ситуации, в которой он оказался, когда выставлял узурпатором пришедшего к власти на открытых демократических выборах Владимира Зеленского перед людьми, которые буквально дорвались до высоких постов благодаря государственному перевороту. А таковых тогда на саммите было как минимум четверо. Это президент Коморских островов Азали Ассумани, Фостен-Аркандж Туадера из Центрально-Африканской республики, руководитель военной хунты Буркина-Фасо Ибрагим Траоре и глава Мали Ассими Гойта.

Если Ассумани хоть как-то легализовался через сомнительной честности выборы, а Туадера формально не имел отношения к перевороту и стал президентом, номинально никак не будучи связанным с заговорщиками, свергшими его предшественника, то Гойта — эталонный путчист, пришедший к власти с помощью аж двух переворотов.

После первого — в 2020 году — он стал вице-президентом в администрации, сформированной военной хунтой под командованием полковника Ба Ндау после смещения президента Ибрагима Кейта и его правительства. После второго, последовавшего уже через несколько месяцев, Гойта избавился от своего шефа Ба Ндау, отправив его под домашний арест, и провозгласил себя новым президентом Мали безо всяких выборов и прочих демократических процедур.

Сомнительная легитимность малийца хозяина саммита нисколько не смущала. Наоборот, отсутствие народного мандата на правление, недоверие к собственным вооруженным силам (которые с одинаковой легкостью привели к власти полковника Ба Ндау и забрали у него президентское кресло), а также санкции со стороны осудивших переворот Евросоюза, Великобритании и США сделали из Гойта идеального клиента для любого политика, положившего глаз на Африку с ее ресурсами. Политика, готового, конечно, в обмен на эти ресурсы поддержать самозваного президента оружием, деньгами, дипломатическими усилиями и даже собственными войсками. И Путин стал именно таким политиком.

Мали — один из лидеров континента по залежам золота и других полезных ископаемых. Кроме того, государство расположено в критически важном африканском регионе: оно граничит одновременно с арабским Алжиром и целой плеядой государств так называемой «Черной Африки». Ресурсы и стратегическое расположение Мали веками притягивали разного рода завоевателей, строителей империй и просто проходимцев, решивших подзаработать на нелегальной добыче ценных металлов.

В недавнем прошлом к списку претендентов на право распоряжаться богатствами Мали добавились джихадисты. Воспользовавшись вакуумом власти после очередного переворота, весной 2012 года несколько связанных с «Аль-Каидой» группировок, поддержанных сахарскими сепаратистами — этническими туарегами, начали наступление на ряд крупных городов страны. Остановить превращение Мали в колонию «Аль-Каиды» (но не разбить полностью силы джихадистов) удалось тогда только благодаря иностранному вмешательству.

В начале 2013 года в Мали по просьбе местного правительства прибыл контингент французской армии, который довольно быстро оказался втянутым в бесконечную войну против очень серьезного противника. С помощью авиации, бронетехники и лихих рейдов спецназа на передовые позиции неприятеля французам удалось замедлить продвижение джихадистов и их ситуативных союзников-туарегов, но разгромить врага и забрать у него уже занятые им территории оказалось не так просто.

Кроме того, «Аль-Каида» (а также группировки, присягнувшие на верность отколовшемуся от нее, еще более опасному ИГИЛ) взялась за теракты в глубоком малийском тылу. К началу 2020-х выбранное под давлением французов гражданское правительство контролировало всего около трети территории страны, не могло остановить теракты и все больше выглядело сборищем слабаков, удерживаемых при власти лишь силой иностранных штыков.

В стране начались протесты с требованием отставки дискредитировавшего себя правительства, которые довольно быстро переросли в массовые беспорядки. В конце концов, Ба Ндау со своей хунтой взялся не на пустом месте: он умело канализировал растущее в армии недовольство неспособными навести порядок чиновниками и убедил офицеров в том, что справится с управлением государством куда лучше. Конфликт же полковника-узурпатора с Гойта был спровоцирован желанием последнего поменять французов как главных иностранных союзников на россиян.

Очень похоже на то, что будущий слушатель путинских лекций о геополитике имел какие-то договоренности с Москвой еще до того, как устроил второй переворот, который пересадил его из вице-президентского кресла в президентское. По крайней мере, едва ли не первым решением Гойта на посту главы государства стало распоряжение прекратить сотрудничество с французами и приглашение в Мали россиян из ЧВК Вагнера. Вскоре после французов страну покинули и миротворцы ООН, оставив российских наемников единственной иностранной силой в стране.

С точки зрения путчиста, силой захватившего власть, решение это было на первый взгляд правильным. Россиян не интересовало ничего, кроме денег и полезных ископаемых, тогда как французы все-таки выдвигали политические требования и давили на хунту в попытках заставить ее провести честные выборы и отдать власть гражданским.

Согласно утечкам информации, правительство Мали платило россиянам около $10 млн ежемесячно за обустройство военных баз, за участие порядка двух тысяч наемников в боях с джихадистами, за обучение местных солдат и за охрану Ассими Гойта и нескольких людей из его окружения. При этом в Африканском командовании вооруженных сил США считают, что одними деньгами дело не ограничивалось и ЧВК Вагнера, а значит и Кремль, получили еще и доступ к ресурсам Мали: золоту, урану и литию.

Русские в Мали

Вагнеровцы в Мали, как до этого в Сирии и Украине, отличились множеством военных преступлений. Причем они не жалели не только врагов и гражданских, но и малийских военных, с которыми вообще-то действовали заодно. Так, по одной из версий, арестованные летом 2025 года по обвинению в создании угрозы для действующего режима три десятка солдат и офицеров вооруженных сил Мали готовили антиправительственные выступления, в том числе из-за издевательств со стороны россиян, которых покрывали власти.

Кстати, к моменту ареста военнослужащих все или почти все российские наемники уже числились не во впавшем в немилость Кремля ЧВК Вагнера, а в совершенно новой структуре — Африканском корпусе Минобороны России. Впрочем, изменение названия и смена подчинения не изменили сути: россияне как были, так и остались наемными стрелками, в обмен на услуги которых Россия хотела заполучить как можно больше ресурсов Мали. И вот тут не все шло гладко.

По данным исследовательской организации The Sentry, Гойта никогда не спешил с передачей концессий на добычу полезных ископаемых компаниям, созданным россиянами или тесно с ними аффилированным. Так, три крупнейшие компании, зарегистрированные в Мали россиянами специально для получения подрядов на разработку месторождений, остались вовсе без подрядов, проиграв в конкурсе за них местным фирмам. Нежелание Гойта отдавать уран и золото полностью в руки россиян вполне объяснимо: у страны, оторванной от мировых рынков санкциями и войной, просто нет иных путей наполнения бюджета, кроме продажи своих ресурсов.

В Кремле такое отношение к себе одного из главных союзников вряд ли могло вызвать что-то, кроме раздражения. Россия это довольно доходчиво продемонстрировала Гойта, просто свернув наступательные операции своего Африканского корпуса. В конце концов стороны пришли к компромиссу, начав строительство первого в Мали аффинажного завода для очистки золота, в котором 62% активов принадлежат правительству африканского государства, а оставшиеся 38% — россиянам.

Финальные детали сделки обсуждались на высшем уровне в Москве, куда Гойта приезжал летом 2025 года. Ожидается, что мощность завода составит порядка 200 тонн золота в год. На рынке такие объемы драгоценного металла могут стоить больше $15 млрд. Или могли бы, потому что сейчас и окончание строительства завода, и российское присутствие в Мали, и будущее самого президента-путчиста оказались под большим вопросом.

Признаки серьезных проблем, с которыми сейчас столкнулась хунта, были заметны еще год назад. Тогда альянс джихадистских группировок, объединившийся вокруг крупнейшей из них — Джамаат Нусрат аль-Ислам валь-Муслимин, — перешел в наступление и начал окружение армейских гарнизонов, прикрывающих столичный Бамако и южную (прежде условно мирную) часть страны в целом. Ту самую часть, где расположены залежи полезных ископаемых, на которые нацелился Кремль.

Столица в осаде

В сентябре 2024 года джихадисты нанесли удары непосредственно по столице, неожиданно для армии атаковав аэропорт Бамако и казармы городского гарнизона. Основные силы повстанцев рассредоточились по деревням и небольшим городам вокруг столицы. Армейские рейды по местам возможной дислокации джихадистов оказались абсолютно неэффективны.

Сельские жители отказывались выдавать повстанцев армии, а в ответ на насилие со стороны военных сами переходили на сторону «Аль-Каиды» и ее союзников. Для того чтобы хоть как-то обезопасить себя от атак боевиков, власти Мали в июле 2025 года существенно ограничили поставки топлива в сельские районы.

Расчет был на то, что без бензина джихадисты не смогут устраивать налеты на армейские части и инфраструктурные объекты на мотоциклах и гантраках — пикапах с установленными в их кузовах пулеметами. Это излюбленная и самая эффективная тактика повстанцев. Но план провалился.

Мобильные группы на мотоциклах и пикапах просто начали охоту за бензовозами, в первую очередь теми, которые направлялись в Бамако. Уже к сентябрю «Аль-Каида» и ее союзники взяли под контроль все трассы, идущие в столицу. Повстанческие блокпосты и отряды перехватывают или попросту уничтожают львиную долю бензина и дизельного топлива, направляющегося в Бамако. До города, словно в фильме «Безумный Макс», прорываются редкие конвои бензовозов в сопровождении военных.

В мировых СМИ происходящее в столице Мали открыто называют осадой. В середине октября литр бензина в городе стоил около 25 американских долларов, в конце месяца — уже больше 130. То есть стоимость литра топлива превысила среднюю месячную зарплату. Вслед за топливом растет в цене и все остальное, включая продукты питания. США и страны Европы эвакуировали из Мали дипломатов и призвали своих граждан немедленно покинуть страну. Желательно самолетом, пока они еще летают, поскольку все наземные пути контролируются «Аль-Каидой».

Тем временем джихадисты открыто призывают малийцев к восстанию против хунты, называя ее «марионетками Запада». Взять штурмом столицу с населением около 4 млн человек повстанцам, общая численность которых вряд ли превышает 6 тысяч, просто не под силу. Поэтому они действуют асимметрично, сея хаос и панику в тылу врага. Это не всегда удается.

Например, власти смогли переманить на свою сторону жителей нескольких сел, в которых боевики находили убежище, обещаниями снизить налоги и прекратить армейские рейды в обмен на обязательство селян не помогать джихадистам в блокаде Бамако. Но глобально это не решает проблему осады столицы и неспособности правительства Гойта контролировать хоть что-то за пределами главного города страны и нескольких золотых приисков. Тем более что вместо того, чтобы искать действенные пути прекращения блокады, хунта занята поисками тех, на кого можно было бы свалить вину за ее начало.

Падение режима или даже просто заметное его ослабление сыграет повстанцам на руку прежде всего потому, что «Аль-Каида» получит шанс взять под свой контроль те золотые шахты и прочие источники полезных ископаемых, которые все еще находятся в руках правительства Гойта и его российских союзников. Похоже, что для «Аль-Каиды» это одна из главных целей конфликта.

Джихадистские группировки постепенно превращают Мали в сахарский аналог Сомали, где центральное правительство не контролирует почти ничего за пределами правительственного квартала Могадишо, а разного рода радикальные группировки живут за счет эксплуатации ресурсов как своей страны, так и соседних, стараясь втянуть их приграничные регионы в свою зону влияния. Малийские джихадисты уже действуют за пределами государства.

В конце октября они атаковали военных в Нигерии, убив одного солдата. Хаос, в который война погрузила Мали и части соседних государств, «Аль-Каида» использует с пользой для себя, зарабатывая на продаже захваченных ресурсов, контрабанде и даже на похищениях иностранных граждан с целью получения за них выкупа.

Если военная хунта не найдет способ быстро и эффективно снять осаду со столицы, страну может ожидать новый переворот и приход к власти людей, готовых к диалогу с «Аль-Каидой», то есть, по большому счету, к обсуждению условий передачи части ресурсов государства в обмен на прекращение блокады. Такой, кстати, была власть Ибрагима Кейта, чье правление закончилось в результате переворота в 2020 году. Он вел переговоры и с джихадистами, и с сепаратистами. Но, как мы уже знаем, это не помогло ни ему, ни государству, президентом которого он был.