Тест на европейца. Как борьба с нелегальной миграцией затрудняет легальную

Современная миграционная политика ЕС начала складываться во время кризиса 2015 года, когда в Европу устремились сотни тысяч беженцев из Сирии, Ирака и Афганистана. Более миллиона человек приняла Германия, которая сразу заявила о готовности предоставить убежище всем — включая тех, кто пересек границу ЕС в другой стране.

Германия: справились с миграцией, не справились с популистами

Неофициальным лозунгом этой политики стали слова канцлера Ангелы Меркель «Мы справимся!». В целом Германия не только справилась, но и смогла обратить кризис себе на пользу, интегрировав две трети мигрантов в свой рынок труда. Это позволило частично закрыть дефицит рабочей силы. Впоследствии было реализовано множество программ для квалифицированных кадров. Среди них — упрощенная процедура въезда для специалистов с профобразованием, предоставление вида на жительство для IT-специалистов без диплома и так называемый Chancenkarte — ВНЖ нового типа, который позволяет искать работу в Германии до одного года.

Но самым значимым шагом стало сокращение срока получения гражданства с восьми до пяти лет, а при высокой степени натурализации, включая знание немецкого на уровне С1, — до трех лет. Всего в 2024 году гражданство получили рекордные 290 тысяч человек.

Хотя Германия действительно справилась и оказалась из-за этого в выигрыше, в 2025 году, спустя десять лет после начала миграционного кризиса, политика Меркель подвергается переоценке, в том числе и ее однопартийцами. На фоне волны инфляции и роста недовольства положением дел в стране правопопулистские силы (а вслед за ними и центристские партии) успешно использовали мигрантов как образ врага, в чем им помогают алгоритмы социальных сетей. И хотя такого потока мигрантов, как в 2015 году, уже очень давно нет, 81% немцев считает, что в последние годы уровень иммиграции был слишком высоким, 42% называют миграцию главной проблемой для экономики, 83% недовольны работой правительства в этом направлении.

К началу 2025 года канцлер Олаф Шольц и правительственная коалиция социал-демократов, зеленых и либералов согласовали пакет мер, который должен был ускорить депортацию беженцев. Для этого был расширен список безопасных стран и упрощены процедуры высылки для осужденных и получивших отказ иностранцев.

Тем не менее Шольц обошелся без жестких шагов, которые предлагал лидер оппозиции Фридрих Мерц (например, ввести чрезвычайное положение с полным запретом на въезд сирийцев и афганцев).

Дальнейшее ужесточение миграционной политики стало одной из центральных тем кампании правоцентристского блока ХДС/ХСС во главе с Мерцем. На предвыборном митинге в январе 2025 года он сделал прямую отсылку к лозунгу эпохи Меркель и заявил, что Германия с миграционным потоком не справится.

Под флагом борьбы с нелегальной иммиграцией было приостановлено воссоединение семей для обладателей субсидиарной защиты. Также ХДС планирует добиться полной отмены этого статуса на уровне Евросоюза, однако пока что это зафиксировано только в программе партии.

Реформы могут затронуть даже беженцев из Украины. Правящая коалиция разработала законопроект, согласно которому прибывшим после 1 апреля 2025 года будут урезаны пособия и льготы. По состоянию на октябрь законопроект не принят, но уже прошел межведомственное согласование. Следует отметить, что в 2022 году Германия дала временную защиту более чем миллиону украинцев.

Кроме того, правительство Мерца планирует упростить процедуру признания стран безопасными. В дальнейшем это позволит рассматривать ходатайства об убежище от их граждан как заведомо необоснованные. Цель этой инициативы — сократить число заявлений и ускорить депортации.

Даже нынешний список стран вызывает вопросы. Наибольшую критику вызывают Гана и Сенегал, известные преследованиями ЛГБТК-персон. Из-за связей с Россией есть вопросы к Грузии, куда депортировали семью бывшего чеченского командира Зелимхана Хангошвили, убитого в центре Берлина киллером Вадимом Красиковым. Они прожили в Германии около трех лет.

Программ по привлечению квалифицированных кадров новая политика пока что не коснулась. Несмотря на это, Германия среди лидеров по оттоку иммигрантов — 67% покидают страну в первые пять лет проживания, выше этот показатель только у Нидерландов. Впрочем, приток мигрантов все еще больше оттока.

Недавнее исследование показало, что за последний год 26% задумывались об отъезде из Германии. Главные причины — бюрократия, политическая неудовлетворенность и дискриминация. Формально правила для части мигрантов упрощают, но на деле ведомства перегружены — признание квалификации происходит крайне медленно. Вызывают критику и онлайн-сервисы, которые позволяют загрузить только документы, оцифрованные в специальном формате, что невозможно сделать бесплатно. При этом многочисленные требования к их формату — только на немецком.

В 2025 году, всего через год после введения, было отменена ускоренная натурализация за три года. Решение скорее символическое — по этой схеме гражданство получили всего 573 человека в Берлине и считанные люди в других областях.

В ноябре Мерц заявил, что с окончанием гражданской войны в Сирии основания для предоставления убежища отпали и что беженцы должны вернуться обратно. Те, кто откажутся, могут быть депортированы в будущем. Лишь у немногих есть шанс остаться по специальной программе для трудовых мигрантов. По последним данным, в Германии проживает 951 тысяча сирийцев.

Несмотря на значительное падение ходатайств о предоставлении убежища в 2024-м и 2025 годах, ФРГ по-прежнему остается лидером по числу просителей убежища. По словам представителя Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев Катарины Тоте, из-за этого миграционная политика Германии имеет международный вес: если она закроет двери, то это станет сигналом и для других стран.

Португалия: было медленно, стало медленнее

Только по официальным данным, в Португалии проживают более 1,5 млн иностранцев, включая тех, кто проходит ту или иную процедуру легализации. В 2025 году было выдано рекордное число видов на жительство — 387 тысяч. Впрочем, многие решения были вынесены по заявлениям, поданным до изменения закона.

В последние годы Португалия была одной из самых привлекательных для переезда и работы стран ЕС. Страна предлагала мигрантам простые по европейским меркам треки для легализации. В первую очередь это касалось рабочих виз — из-за острого дефицита кадров на рынке труда.

Среди них — виза цифрового кочевника, для получения которой требовались только постоянный доход от 3480 евро в месяц, контракт с зарубежным работодателем и стандартный визовый пакет. Доход ряда высоковалифицированных сотрудников облагался плоской налоговой ставкой в 20%, что заметно меньше, чем налоговый максимум в 53% по прогрессивной шкале, а иностранный сотрудник освобождался от налогов на 10 лет. Это сделало Португалию чрезвычайно популярной для диджитал-номадов — в рейтингах она стабильно занимала 6–7 место.

Наибольшей популярностью пользовалась схема с Manifestação de Interesse (MI), позволявшая подать заявление на ВНЖ уже после въезда в Португалию — в том числе по туристической визе. Таким образом, иностранец мог въехать в страну, не имея на руках предложения о трудоустройстве, и искать работу прямо на месте.

Для подачи требовался относительно небольшой набор документов: рабочий контракт/самозанятость, данные о взносах в соцстрах, договор аренды, выписка из банка и страховка. Пока они находились на рассмотрении, соискатель мог легально проживать и в отдельных случаях работать в Португалии. По этому треку пошли сотни тысяч мигрантов, что привело к перегрузке системы. Ожидание интервью после подачи MI растягивалось на месяцы и даже годы.

Также мигрантов привлекала перспектива подать на гражданство спустя всего пять лет с начала проживания в стране. Срок при этом отсчитывался не с момента выдачи ВНЖ, а с даты подачи заявления.

Кроме того, ребенок, родившийся у иностранцев, которые прожили в Португалии не менее года, получает гражданство по рождению. Впрочем, его родители гражданства при этом не получают.

C приходом к власти трехпартийного (Социал-демократическая партия (PSD), Центристская демократическая и социальная партия (CDS-PP) и Монархическое народное движение (РРМ)) правоцентристского Демократического альянса во главе с Луишем Монтенегру и усилением ультраправой партии Chega миграционная политика стала значительно строже.

Срок проживания для получения гражданства был увеличен до 10 лет, и отсчет срока снова будет вестись с момента выдачи ВНЖ. Ужесточились и требования по натурализации. Теперь требуется не только знание португальского на базовом уровне, но и сдача культурно-гражданского минимума. Такие же меры по интеграции ввели и при получении ВНЖ по воссоединению семьи.

Были отменены визы для поиска работы (Manifestação de Interesse) и льготный налоговый режим для большинства номадов. От соискателей временной визы, включая рабочую, теперь требуют обратный билет.

Эти меры — попытка Демократического альянса перехватить повестку у Chega, которая теперь стала главной оппозиционной силой. Эксперты полагают, что таким образом Монтенегру пытается удовлетворить ультраправых, не вступая с ними в формальный альянс.

Из-за старения и оттока населения (до 70 тысяч человек ежегодно) Португалия не может существовать без иммиграции, однако часть мигрантов работают в сером секторе. Власти пытаются обосновывать новые законы желанием сделать миграцию регулируемой и адаптировать к потребностям экономики. Однако не очень понятно, как увеличение срока ожидания гражданства или отмена налоговых льгот решают эту проблему.

Некоторые мигранты из России называют новые законы политически мотивированными и разрушающими основы правового государства. Резкий переход к новым процедурам привел к крушению многолетних планов тысяч россиян и едва ли как-то улучшил миграционную ситуацию. Впрочем, даже с этми ограничениями Португалия остается привлекательной для российских мигрантов, и пока они не торопятся перебираться в другие страны.

«Тут хорошая погода, и я не хочу менять 18 градусов осенью на дождь. Цены на жилье здесь сравнимы с другими европейскими столицами, а продукты существенно дешевле, чем в Германии, Франции или других странах Северной Европы, — говорит эмигрировавший в Португалию ресторатор Николай. — Поэтому я собираюсь жить здесь и по возможности претендовать на ПМЖ через пять лет и на гражданство через восемь лет».

Некоторые переезжают в Португалию несмотря на грядущие изменения.

«Здесь и раньше за пять лет проживания никто гражданство не получил, — объясняет Евгения, HR-специалист. Она с семьей перебралась в Португалию в мае этого года из Черногории. — Все очень бюрократизировано, миграционная система не справляется с потоком. Здесь люди, которые живут по два-три года, платят налоги как ИП, и у них до сих пор нет ВНЖ. Люди много лет живут и даже не могут записаться в Агентство по интеграции, миграциям и убежищу».

По состоянию на ноябрь 2025 года закон принят парламентом, однако не вступил в силу из-за его проверки Конституционным судом. До вынесения решения действуют старые правила, однако неизвестно, как долго это продлится: в Португалии, как обычно, никто никуда не спешит.

Нидерланды: самая строгая политика в истории ЕС

Миграционная политика Нидерландов всегда отличалась особой жесткостью, даже по меркам Евросоюза. В середине 2000-х для соискателей по «семейной» линии ввели предвъездной интеграционный экзамен. В него входили тесты на знание голландского языка и истории.

Известность этот экзамен получил благодаря фильму о жизни в Нидерландах, который мигрантам предлагали посмотреть, чтобы понять, готовы ли они к культуре страны. В промовидео среди прочего были показаны городские трущобы, где, как сообщал закадровый голос, живут бедные мигранты из Турции и Марокко.

Важно отметить, что граждане Евросоюза и Швейцарии от экзаменов были освобождены. Сама мера вызвала критику со стороны Human Rights Watch вскоре после принятия.

До 2010 года в Нидерландах различали воссоединение и образование семьи. В первом случае брак был заключен до въезда партнера в страну, во втором — после. В случае если речь идет об образовании новой семьи с участием живущего в Нидерландах партнера, был установлен порог дохода в 120% от минимальной зарплаты. Чиновники объясняли это тем, что в таком случае семье не потребуется соцпомощь.

На практике эта планка оказывалась неподъемной для молодых специалистов и автоматически закрывала въезд всем, кто не укладывался в необходимую сумму. Порог был отменен только после соответствующего решения Европейского суда, который разъяснил, что страны вправе требовать стабильный и достаточный доход, но не вправе устанавливать завышенный доходный фильтр.

В 2015 году во время массового наплыва беженцев правительство Марка Рютте призвало лишать питания и приюта тех, кто получил отказ в убежище, но при этом не покинул страну. Несмотря на критику со стороны ООН и Европейского комитета по социальным правам, решение было принято высшим судом.

В последующие годы Нидерланды продолжили работать над ускорением процедур, но не над их гуманизацией. После 2015 года число центров по размещению беженцев сократилось, а открытие новых встречало сопротивление жителей муниципалитетов. Все это вылилось в острый дефицит приемных мест и в 2022 году привело к масштабному кризису.

Его символом стал Тер-Апель — главный пункт первичной регистрации соискателей убежища в Нидерландах. Из-за недостатка мест и персонала беженцы ночевали в переполненных помещениях и под открытым небом.

Власти не могли справиться с потоком и отправляли людей в другие пункты размещения, с тем чтобы на следующий день вернуть их обратно в Тер-Апель. Кроме того, полиция пресекала попытки волонтеров помочь беженцам.

Ситуация в Тер-Апеле получила международный резонанс, особенно после смерти трехмесячного младенца. Соискатели не могли получить даже базовую медпомощь, поэтому ее начали оказывать «Врачи без границ» — это был первый случай, когда организация работала в обеспеченной европейской стране.

Премьер-министр Марк Рютте тогда заявил, что ему стыдно за происходящее. Его правительство объявило о серии антикризисных мер, главной из которых была задержка воссоединения семей беженцев. Она позволяла не выдавать визу до тех пор, пока не будет найдено подходящее жилье. Поиски были ограничены шестью месяцами. Чаще всего из-за этого страдали оставшиеся за границей жены и дети, чьи шансы въехать снижались.

Эти меры раскритиковал Институт по правам человека Нидерландов, впоследствии признав их не соответствующими праву Евросоюза. Правительство так и не смогло достичь консенсуса по миграционной политике, и в 2023 году Рютте подал заявление об отставке всего кабинета.

В 2023 году на выборах победила ультраправая Партия свободы Герта Вилдерса, которая сформировала новое коалиционное правительство, хотя пост премьера и пришлось уступить компромиссной фигуре — центристу Дику Схофу. Известность Вилдерсу принесли его антиисламские заявления и инициативы. В разное время он предлагал запретить Коран, закрыть мечети и ввести налог на хиджабы.

На выборах политик отступился от своих самых одиозных предложений, однако предложенная им миграционная политика — самая жесткая не только в истории Нидерландов, но и всего Евросоюза. Согласно программе, Нидерланды должны прекратить прием всех соискателей убежища, приостановить воссоединение семей, ускорить депортации и использовать армию для охраны границ.

Пакет призван не только остановить поток беженцев, но и существенно осложнить миграцию для всех остальных. Вилдерс предложил ужесточить натурализацию (уровень языка В1, повышение срока получения гражданства с 5 до 10 лет), квоты на прием иностранных студентов и сдерживание притока низкоквалифицированной рабочей силы. В итоге летом 2025 года коалиция распалась, премьер-министр Дик Схоф подал в отставку. А на октябрьских выборах партия Вилдерса и леволиберальная D66 во главе с Робом Йеттеном получили по 26 мест в парламенте, разделив первое место.

Однако в связи с тем, что D66 обошла Партию свободы на 30 тысяч голосов, именно она займется формированием новой коалиции. Эксперты полагают, что D66 возьмет курс на нормализацию и будет действовать в рамках общеевропейского Пакта о миграции.

Всего предыдущей коалиции удалось выполнить около трети обещаний, и еще треть застряла на согласовании в Сенате. Именно их судьба покажет, в какую сторону двинется миграционная политика Нидерландов.

Финляндия: от борьбы с «нелегалами» к борьбе с приезжими

Миграционную политику Финляндии никогда нельзя было назвать мягкой. Однако до 2015 года она была ориентирована на трудовую миграцию и интеграцию. Еще в 2003 году власти разрешили множественное гражданство, в 2011-м сократили до пяти лет непрерывного проживания (или семь лет с учетом выездов) срок получения гражданства по натурализации. В исключительных случаях — при высокой степени интеграции — этого можно было добиться и за четыре года.

В 2012-м началась реализация программы Future of Migration, которая должна была определить миграционную политику до 2020 года. На тот момент страна ориентировалась на целевую трудовую миграцию, индивидуальные планы по интеграции и быстрое, но обстоятельное рассмотрение заявок на убежище. Из-за кризиса 2015 года стратегию пришлось пересматривать.

Финляндия оказалась не готова к потоку беженцев — всего было подано 32 тысячи прошений о предоставлении убежища (годом ранее их было 3,6 тысячи). Это привело к срочному расширению штата погранслужб и развертыванию сотен новых пунктов размещения. Премьер-министр Юха Сипиля призвал всех финнов помогать беженцам и даже предложил для размещения собственный дом. Правда, позже он отказался от этого из соображений безопасности.

Для сдерживания потока правительство утвердило новый план из 80 пунктов. На тот момент это был пакет антикризисных мер, однако именно он впоследствии сместил миграционную политику в сторону более жесткого контроля.

Уже в 2016 году была отменена гуманитарная защита, позволявшая выдавать вид на жительство тем, кто не проходил как беженец, но при этом не мог быть возвращен из-за угрозы для жизни. Чаще всего гуманитарную защиту получали мигранты из Сомали и Ирака. Отмена гуманитарной защиты сделала возможными возвраты во все регионы — вне зависимости от обстоятельств.

В рамках новой стратегии был также урезан доступ к государственной юрпомощи и сокращен срок для апелляции. Планку дохода при воссоединении семьи повысили до отметки 1700 евро после вычета налогов, которую эксперты называли недостижимой для многих финнов.

В 2023 году с приходом к власти правоцентристской коалиции Петтери Орпо началась широкая кампания по борьбе с нелегальной миграцией, которая затронула и легальные каналы. Важную роль в этой кампании сыграла правопопулистская партия «Истинные финны», представители которой получили в новом правительстве ряд ключевых постов, в том числе в министерстве финансов. Их антииммиграционная политика во многом объясняется экономически: «Социальное государство и открытые границы несовместимы».

В 2026 году должны вступить в силу новые требования для соискателей гражданства. От них требуется полная финансовая самодостаточность: какие-либо соцвыплаты (например, пособие по безработице) разрешено получать не более чем три месяца. Также установлен предельный срок поиска работы в случае увольнения — в противном случае человек теряет рабочую визу. Зарплатную планку для ее получения подняли до 1600 евро, хотя еще недавно «Истинные финны» предлагали повышение до 3000 евро.

Кроме того, у соискателя не должно быть никаких правонарушений. Даже штраф за парковку может отодвинуть срок подачи на гражданство на несколько лет. При этом срок натурализации увеличился с 5 до 8 лет. Для получения ПМЖ срок непрерывного проживания планируют повысить с 4 до 6 лет.

Главным аргументом в пользу столь жестких мер называют обострение на границе с Россией. Российские спецслужбы использовали миграцию как средство гибридного давления на Финляндию. В 2023 году на российско-финской границе появились сотни беженцев из Сирии, Сомали и Йемена. Российские пограничники не только не задерживали их, но продавали им велосипеды и отправляли к финской границе.

Чтобы кризис не повторился, к лету 2025 года Финляндия построила первые 35 км забора на границе с Россией — в будущем его протяженность составит около 200 км. Он закроет очень малую часть границы и не является оборонительным сооружением — установленная сетка способна остановить только беженцев.

Профессор исследования границ Юсси Лайне подверг инициативу с забором резкой критике. Он выразил опасение, что во время кризиса за забором могут оказаться люди, которые действительно нуждаются в защите и имеют на нее право. Ранее организация Amnesty International также говорила, что такие условия серьезно ущемляют право на убежище.

По данным опросов, 65% практически стотысячного русскоязычного населения Финляндии сказали, что действия государства на восточной границе уменьшили их чувство безопасности. Эксперт финского фонда Cultura Эйлина Гусатинская отметила, что русскоязычные воспринимают закрытие границ очень лично и поэтому считают, что это мера направлена против них.

Инициативная группа «Александровское общество», которая заявляет, что принципиально не собирается общаться с российскими властями, но при этом отстаивает интересы русскоязычных в Финляндии, предлагала открыть как минимум один погранпереход и восстановить почтовое сообщение с Россией. Организация даже отправляла в Европарламент петицию. Впрочем, безрезультатно, потому что в сложившихся условиях по ее национальному законодательству и с точки зрения норм ЕС Финляндия имеет право закрывать границы из соображений безопасности.

Те, у кого остались связи в России, вынуждены ездить туда через Норвегию и Эстонию. Один из опрошенных финским изданием Yle сказал, что в нынешней ситуации он больше всего опасается смерти матери, которая живет в Петрозаводске. Из-за закрытых границ дорога от Йоэнсуу, где он живет с семьей, занимает три дня и насчитывает 2700 км.

Европа и не только

В перечисленных странах тренд на ужесточение миграционной политики проявляется наиболее ярко, однако его признаки можно заметить по всей Европе и за ее пределами.

Великобритания и Новая Зеландия ограничили трудовую миграцию с помощью повышения порога доходов. Венгрия ввела лимитированные «гостевые визы» — для определенных специалистов из ограниченного списка стран. Австрия пошла на противоречащий нормам ЕС шаг и приостановила воссоединение семей — пока что временно. Параллельно с этим правительство готовит новый пакет миграционных ограничений. Черногория, которая активно стремится к членству в Евросоюзе, существенно повысила планку для ВНЖ по недвижимости и усложнила жизнь частным предпринимателям.

Какие-то меры, принимаемые европейскими странами, объяснимы, другие вызывают сомнение, третьи похожи на попытку подменить борьбу с нелегальной миграцией созданием сложностей для легальной. Часть, наконец, очевидно, связана с идущей в Европе войной, которая вынуждает страны принимать повышенные меры безопасности. Но главное — усилиями в значительной мере правопопулистов границы между легальной и нелегальной, регулярной и иррегулярной миграцией становятся все более размытыми, что может иметь негативные долгосрочные последствия для европейских стран.